Штефан Инен возглавляет в IWC Schaffhausen разработку новых механизмов, механизмов мануфактурных, как их принято в последнее время называть, чтобы отличать от механизмов покупных. Поэтому вполне естественно было начать разговор с ним с вопроса о новом здании мануфактуры, построенном в пригороде Шаффхаузена.
Расскажите про новую мануфактуру IWC. Насколько мне известно, строительство завершено. Она уже действует? В общем и целом, да, хотя официального открытия еще не было. Мы подходим к процессу последовательно. Сейчас там уже налажено производство корпусов, чем раньше занимались в Нойхаузене. Теперь дело за цехом по изготовлению деталей для калибров. Когда они там обустроятся, настанет очередь мастеров по сборке механизмов. Думаю, к апрелю-маю управимся, а летом проведем церемонию открытия, и мануфактура начнет полноценно функционировать.
Решение о строительстве новой мануфактуры вы принимали в других условиях, и, хотя сейчас дела на часовом рынке постепенно идут в гору, ситуация с продажами, наверное, не та, что раньше. Пришлось ли скорректировать производственную стратегию?
Нет, в стратегии никаких перемен. Строительство новой мануфактуры мы планировали давно, это продуманный шаг, не связанный с обстановкой на рынке. К тому же с нуля строили только само здание; 60 % производства – это то, что раньше делали в Нойхаузене, еще 20 % перебросим из Шаффхаузена. И только оставшиеся 20 % – на вырост, так сказать. И потом, нужно расширять ассортимент собственных калибров. В юбилейной коллекции мы представили два базовых механизма, разработанных самостоятельно. С запуском новой мануфактуры это направление будет развиваться дальше; в первую очередь постараемся создать собственные аналоги тех калибров, которые приходится закупать на стороне. У нас есть четкое представление о том, на какие мы хотим выйти цены и какой нужен объем производства. Подытожу: от рынка наши действия особо не зависели, но раз кризис понемногу проходит, то нам это только на руку.
Я заметил, что все больше компаний группы «Ришмон» (Richemont Group) использует калибры производства «ВальФлерье» (ValFleuerier), собственной фабрики группы. Вас, насколько я могу судить, это тоже касается: скажем, калибр нового хронографа «Португизер» (Portugieser)… Это калибр из семейства 69, мы его разрабатывали вместе с «ВальФлерье». В дальнейшем его смогут закупать и другие марки из «Ришмон».
Помнится, в «Панераи» (Panerai) заявили, что со следующего года не станут использовать калибры от поставщиков вне группы. У вас такая же цель? Сейчас об этом трудно говорить с уверенностью. Как я уже сказал, мы представили новые базовые калибры, продумали ценовую политику и высчитали необходимые объемы производства. Большую часть работы на этом фронте делаем сами, но определенную долю калибров приходится закупать у производителей со стороны. На расширение собственной базы калибров уйдет время. Возможно, лет через 10 нам и удастся полностью перейти на фирменные механизмы, а может, за поставщиками останется процентов 10–20. К тому же у нас есть часы, для покупателей которых «начинка» не так важна. В них, возможно, калибры будут чужие, а во всех самых узнаваемых моделях однозначно нужно использовать только свои. Посмотрим, как получится.
Перейдем к юбилейной коллекции. Какой из новинок вы гордитесь больше всего? Разумеется, это часы, посвященные Йозефу Палльвеберу (Joseph Pallweber)! Их разработкой занимались два инженера, и я им постоянно говорил: «Вам достался самый классный проект за последние 10 лет». И один из самых сложных, пожалуй. Обычно, когда делаешь усложнение вроде вечного календаря или турбийона, под рукой всегда найдется масса моделей, которые можно взять за образец. А тут за основу взяты карманные часы 1884-го года выпуска с примерно суточным запасом хода. Причем старую дисковую систему цифровой индикации использовать бы не получилось, потому и пришлось поломать голову над конструкцией новой. Но над такими проектами очень интересно работать. Перед тобой чистый лист, и полет фантазии ничто не ограничивает.
Даже с «А. Ланге унд Зёне» (A. Lange & Söhne) не советовались? У них есть часы «Цайтверк» тоже с цифровой индикацией… С «Ланге» мы общались, но уже тогда, когда были готовы первые прототипы. У них, в конце концов, своя система, запатентованная, нам ей пользоваться нельзя. Вот и придумали свою конструкцию. В калибре новинки два барабана и две колесные передачи, одна – для «прыгающей» дисковой индикации часов и минут, вторая, основная, – для регулятора и малого секундного циферблата. Запирающий механизм, который блокирует колесную систему дисков, соединен с основной колесной передачей и приходит в действие раз в 60 секунд. Благодаря этому часы не теряют точность хода, так как мгновенное переключение дисков никак не сказывается на основной передаче.
По-моему, как раз с переключением дисков в оригинале были неприятности из-за того, что на это требовалось много энергии. Диски очень быстро изнашивались. В новинке такой проблемы нет? В новинке – нет, а в оригиналах ломались скорей не сами диски, а их колеса. Передача там была одна, и при «прыжках» в механизме случались пиковые перепады крутящего момента. В новинке такого, сами понимаете, нет. В остальном же это вполне обычный четырехгерцевый калибр.
Насколько я знаю, коллекционеры карманными часами Палльвебера интересуются уже давно. Почему вы не выпустили наручный вариант раньше? В этом году нам исполняется 150 лет, хотелось отметить юбилей запуском чего-то особенного. Ну и, конечно, одним «Палльвебером» дело не ограничилось, мы и другие новинки представили: например, юбилейную версию вечного календаря с турбийоном «Португизер». Новинок много, но «Палльвебер» среди них занимает особое место. Карманные часы с системой Палльвебера мы начали выпускать с 1884-го, когда марка еще и третий десяток не разменяла. С производства «Палльвебер» сняли в 1890-м, всего таких часов вышло порядка 20 000. Коллекционеры их действительно очень ценят. Не так давно я встречался с группой поклонников марки – у них у каждого был оригинальный «палльвебер».
А над какой из новинок было интересней всего работать? Кроме «Палльвебера». Из юбилейной коллекции – пожалуй, над новым хронографом «Португизер». В нем установлен наш новый фирменный калибр из семейства 69. Это значительный шаг вперед, потому что модель будет выпущена достаточно крупной серией, а значит, мы вышли на новый объем производства. Вообще, этот механизм дебютировал еще в 2016-м, в хронографе из линейки «Инженьёр» (Ingenieur), представленном ограниченной партией. В прошлом году мы пополнили эту коллекцию более массовой версией хронографа на основе того же калибра. Теперь он появился и в «Португизере», одной из флагманских линеек. Надеемся, что в скором времени удастся начать его крупномасштабное производство.
Раньше в хронографах «Португизер» стояли калибры на основе механизмов «Вальжу» (Valjoux). Теперь в хронографах этой линейки будут только фирменные калибры?
Пока что нет, мы еще не вышли на нужные объемы. Но дело идет именно к тому. Думаю, будем последовательно наращивать размеры партий.
А было при работе над новой коллекцией что-то такое, над чем пришлось помучиться? С карманными «палльвеберами» вышла забавная история. Как вы знаете, мы запускаем не только наручную версию, но и карманные часы. Эта новая модель, основанная на все той же системе Палльвебера, выходит ограниченной серией в 50 экземпляров. Над ними работали в спешке: из-за смены руководства решение об их выпуске утвердили поздно, и мы в итоге отстали от графика на целый год. Причем учтите, карманные часы мы не выпускали уже лет десять–пятнадцать! Первый корпус получили очень поздно, 22 декабря. Смеялись еще: мол, Санта Клаус под елку положил. По счастью, никаких проблем после установки калибра не возникло. Второй корпус получили сразу после Нового года. Эти два экземпляра на салон и привезли.
Намерены ли вы продолжать выпуск калибров с системой Палльвебера после юбилея? Меня об этом уже кто только не спрашивал… Честно говоря, понятия не имею. Конкретных планов пока нет. Лично я считаю, что выпуск нужно продолжать; в линейке Portofino, скажем, такие часы бы неплохо смотрелись. Или в «Португизере». Но это решать не мне, так что посмотрим.
Полагаю, вопрос еще и в том, как хорошо будет продаваться юбилейная коллекция? Да, вы правы. Ничего подобного мы раньше не выпускали, нужно посмотреть, как новинку примут на рынке.
Вижу, «Палльвебер» у вас сейчас на руке. Трудно было приноровиться к цифровой индикации? Да, поначалу непросто, пришлось привыкать. Но, как поносил их пару дней, понял, насколько это удобно.
Кстати, насколько я помню, вы хотели воспроизвести старинные эмалевые циферблаты. Почему от этой идеи пришлось отказаться? Дело в цене? Нет, проблема в количестве экземпляров. Столько эмалевых циферблатов изготовить было бы невозможно, мастерским пришлось бы работать в два-три раза больше. К тому же эмаль нужно наносить достаточно толстым слоем, и для циферблатов с большим числом окошек это не вариант. Еще одна загвоздка в том, что в юбилейной коллекции выходят и спортивные модели, например, из линейки Pilot’s Watch. Такие часы должны быть живучими, а эмалевые циферблаты довольно хрупкие. Так что дело и стандартах отрасли. Ожидания клиентов обманывать не стоит.
Оригинальные «палльвеберы» отличались удивительным разнообразием: у разных версий были своя форма окошек, оформление циферблата. Как вы выбирали дизайн для новых часов? Вообще, вопрос немного не ко мне, это лучше спросить у Кристиана Кноопа [Christian Knoop, креативный директор IWC Schaffhausen – прим. ред.]. Но насколько мне известно, дизайнеры тщательно изучили классические эмалевые циферблаты и первые «португизеры» с печатными цифрами. Остановились на самом чистой, классической версии дизайна.
А вы сами покупать «палльвебер» будете? Думаю, да, хотя это и не часы на каждый день. Их лучше надевать по особым случаям.
А на каждый день вы какие часы выбрали? Сейчас я обычно ношу годовой календарь «Поругизер». Есть и другие варианты, но этот – основной. Еще мне нравится классический хронограф из той же линейки. А еще – «инженьёр» с дизайном Жеральда Жента. Беседовал А.К.